Андрей Дикоев — доцент Санкт-Петербургского государственного института культуры по кафедре народного инструментального искусства, баянист, педагог, дирижёр, Почётный работник культуры Республики Коми.

Андрей Викторович в конце марта 2017 год принимал участие в обучении преподавателей детских школ искусств по программе повышения квалификации «Методика обучения игре на баяне, аккордеоне в детской школе искусств». Обучение было организовано методическим отделом Центра народного творчества и повышения квалификации. 

Представляем вашему вниманию интервью с Андреем Дикоевым.

— Андрей Викторович, традиционный для нашей рубрики вопрос – о Вашем становлении в профессии. Расскажите, пожалуйста, о Вашем музыкальном образовании. Когда Вы решили профессионально осваивать баян?

— Я родился в селе Визинга Республики Коми. В моей семье не было музыкантов, только дедушка по папиной линии играл на гармони. Свое обучение музыке я начал с 9 лет в детской музыкальной школе с. Визинга, попав в класс молодого преподавателя по баяну Любови Леонидовны Глазыриной. Признаюсь, что я был нерадивым учеником, два раза даже был отчислен из музыкальной школы, так как мало занимался на инструменте. Я всегда был увлечен какими-то интересными делами – фотодело, радиотехника, биология и астрономия, коньки, как ни странно. И все-таки меня убедили вернуться к занятиям музыкой, в первую очередь бабушка и дедушка, мамины родители. Они очень любили музыку и хотели, чтобы я получил профессиональное музыкальное образование. На протяжении всех лет учёбы они и, конечно, мама с папой поддерживали и помогали мне.

Как выяснилось позже, в 6-летнем возрасте я должен был попасть в первый набор гимназии искусств в Сыктывкаре и учиться вдали от дома, живя в интернате. Но дедушка, мамин отец Валентин Петрович, воспротивился этому, аргументируя тем, что ребенок должен расти с родителями, поэтому я остался в Визинге. Зато я прожил счастливое детство в родном селе.

Когда настало время определяться с выбором профессии, дедушка настоятельно убедил меня готовиться к поступлению в музыкальное училище и приобрел для меня баян, необходимый для дальнейшего обучения.

Я выражаю огромную благодарность Любови Леонидовне за то, что она привила мне любовь к музыке и инструменту, терпеливо готовила меня к поступлению в училище. Моя подготовка протекала неровно, я часто просто ленился заниматься, и по всем показателям шансов поступить в училище у меня было крайне мало. Мы до сих пор тепло общаемся, переписываемся, с недавних пор Любовь Леонидовна переехала в Калининград.

Колоссальную роль в моей судьбе сыграл преподаватель Сыктывкарского музыкального училища Юрий Владимирович Мецгер, которому я безмерно благодарен. Он не дал поставить мне «2» на вступительном экзамене по специальности и взял меня в свой класс со словами: «Ну, что ж, попробуем что-нибудь с ним сделать».

Профессионально, с полной отдачей сил осваивать баян я решил, когда уже поступил в училище. Юрий Владимирович нашел такие слова, после которых я начал много, сознательно и очень упорно заниматься на баяне. Вокруг меня были друзья, которые тоже много времени посвящали игре на инструменте (все мы в итоге реализовались как музыканты). В тот момент я не думал, что дорасту до того профессионального уровня, на котором нахожусь сейчас. Дедушка видел меня после окончания училища музыкальным работником в районном доме культуры. Примерно также и я представлял свое будущее.

На третьем курсе училища случилось ключевое для меня событие: в Мурманске, неожиданно для себя, я завоевал первое место на конкурсе исполнителей среди музыкальных училищ, на котором были представители всего Северо-Запада, включая Санкт-Петербург. С того момента я стал задумываться о том, чтобы сделать более серьезный шаг в сторону профессионального освоения инструмента с целью пройти по этому пути как можно дальше, до предела возможного, так сказать.

Проучившись три года в училище, меня и всех юношей с нашего курса призвали на срочную службу в армию. Все мы, почти 10 человек, попали в военный духовой оркестр под руководством Ивана Васильевича Нестерова, интересного музыканта и очень неординарного человека, кстати – тоже баяниста по училищной специальности. В армии я освоил медные духовые инструменты, играя на которых, я по-другому начал относиться к звукоизвлечению на баяне. Я до сих пор вспоминаю с теплом и юмором Ивана Васильевича и ту атмосферу, что царила в оркестре и по-прежнему дружу с многими из своих сослуживцев. 

Особо хочу упомянуть тут моих старых друзей — балалаечника Алексея Клинкова, с которым мы играли дуэтом в общей сложности лет пять, накопив за это время достаточно большой и интересный репертуар, и баяниста Владимира Колыжева, который сегодня работает заведующим отделения народных инструментов в Тульском областном музыкальном колледже.

После демобилизации, в 1996 году, я вернулся на четвертый курс училища. Этот последний год был самым интересным и насыщенным событиями. Тут можно вспомнить и участие в замечательных концертах оркестра русских народных инструментов под управлением Александра Семеновича Ситкарева, и первый полноценный сольный концерт со сложнейшей программой, который случился, кстати говоря, 21 февраля 1997 года, и если именного с этого отсчитывать начало моей творческой деятельности, то как раз в 2022 году этому событию исполнится 25 лет. Нельзя обойти стороной сумасшедшие капустники Михаила Герцмана, с которых начались наши с ним замечательные отношения. И вообще, я с огромной благодарностью и любовью оглядываюсь сегодня на то прекрасное, счастливое и беззаботное время. 

Под занавес учёбы случился удивительный для меня и судьбоносный прорыв – в апреле 1997 года мы с Юрием Владимировичем поехали в г. Белгород, где я впервые в жизни участвовал во всероссийском конкурсе баянистов и аккордеонистов самого высокого ранга – «Кубок Белогорья». Этот конкурс и сегодня является одним из самых важных конкурсов среди молодых исполнителей – студентов колледжей. Впервые я играл для самого представительного жюри, которое только можно представить – достаточно назвать имена Вячеслава Семенова, Олега Шарова и Юрия Дранги, чтобы понять уровень сложности и престижности этого конкурса. Да и компания конкурсантов была интереснейшая – победителями конкурса стали тогда совсем ещё юные Айдар Гайнуллин, Евгений Кочетов и Александр Поелуев, которые сегодня являются гордостью отечественной школы игры на баяне и аккордеоне. В том конкурсе я получил вторую премию, что фактически стало победой, так как первого места в моей возрастной группе не присудили никому из участников.

Завершение обучения в колледже ознаменовалось ещё один прекрасным и неординарным событием в моей жизни: Юрий Алексеевич Спиридонов, на тот момент занимавший пост Главы Республики Коми, в торжественной обстановке, в день вручения дипломов об окончании училища на сцене Коми филармонии подарил мне прекрасный концертный баян, на котором я в дальнейшем очень долго играл, участвовал в конкурсах, фестивалях и концертах. 

После завершения обучения в музыкальном училище я один год проработал в Гимназии искусств при Главе Республики Коми им. Ю.В. Спиридонова в качестве преподавателя и концертмейстера, получив первый серьезный опыт в этом виде деятельности.

В 1998 году я поступил в Петрозаводскую консерваторию. С этого момента началась моя жизнь в Карелии, с которой сегодня и навсегда я тесно связан. По специальности я учился у выдающегося музыканта, имя которого знает весь баянный мир — профессора Владимира Александровича Соловьева, по дирижированию народным оркестром — у не менее замечательного педагога Бориса Николаевича Цыкова. Помимо этого, все это время я имел счастье общаться со многими другими профессорами и преподавателями, ведь у каждого из них можно было много чего почерпнуть, даже единожды посетив их концерт или лекцию. Здесь я не имею права не упомянуть нескольких восхитительных музыкантов, таких как пианисты Рувим Островский, Юлия Тишкина и Татьяна Бибикова, композиторы Альбин Репников и Вячеслав Кошелев, скрипачи Борис Смирнов и Климентий Векслер, баянист Вячеслав Калаберда, музыковед Наталья Гродницкая и многие другие. Это был невероятно плодотворный этап моей жизни, я учился сознательно, с горячим желанием узнать как можно больше и как можно дальше продвинуться в постижении тайн профессии, в надежде постепенно, в процессе обучения и, что ещё важнее на этом этапе – самообучения, обрести самого себя и разглядеть дальнейшие перспективы нахождения в нашей непростой профессии. В итоге пять лет в консерватории пролетели совершенно незаметно.

По окончании консерватории в 2003 году я продолжил свое образование в ассистентуре-стажировке по сольному исполнительству на баяне у В.А. Соловьева. На втором году обучения, начиная с 2004 года, я уже начал работать в консерватории на кафедре — вел специальность и ряд прикладных дисциплин. Попутно с этим я начал участвовать в проектах современной музыки и неформальных творческих коллективах, делающих акцент в своем творчестве на нестандартных принципах – импровизации, отказе от нотной традиции, необычных звучаниях, в том числе работе с электроникой или аутентичными народными инструментами. Тут не могу не упомянуть феноменальных музыкантов Александра Леонова и Ольгу Гайдамак – основателей этно-электронной группы Yarga sound system, с которыми мне повезло посотрудничать вместе и благодаря которым в корне поменялось и расширилось моё музыкальное мировоззрение. Тогда же состоялся мой дебют в качестве солиста с симфоническим оркестром Карельской филармонии под руководством Мариуса Стравинского. 

Параллельно с этим я стал активно заниматься исполнением современной музыки, написанной специально для баяна в ансамбле с академическими инструментами — скрипкой, виолончелью, фортепиано и другими. Очень плодотворным стало сотрудничество с молодыми преподавателями консерватории — виолончелисткой Ниной Феофановой, скрипачкой Екатериной Исаевой, камерным оркестром консерватории Nord West Studium под управлением дирижёра Эдуарда Зондерегера, а также оркестром народных инструментов консерватории. Об этом коллективе нужно сказать отдельно, так как дирижёром и руководителем этого оркестра несколько лет был мой друг, единомышленник, земляк, уроженец села Визинга Алексей Чугаев, который сегодня является дирижёром сразу двух коллективов — Ярославского оркестра народных инструментов «Струны Руси» и, что лично у меня вызывает особую гордость и трепет, — Ярославского симфонического оркестра.

В 2008 году, совершенно неожиданно для себя, я снова вернулся в Сыктывкар, получив фантастическое предложение возглавить мой родной колледж искусств Республики Коми. И я вернулся в Республику Коми, несмотря на то, что уже был готов уехать работать за границей и ко времени предложения из Сыктывкара подписал предварительный контракт с Шанхайским музыкально-педагогическим университетом.

В 2013 году я снова вернулся в Петрозаводск на работу в консерватории в должности декана исполнительского факультета, где проработал до 2019 года.

В 2020 году, в разгар пандемии, я получил предложение работать в Санкт-Петербурге, которое поступило от выдающегося музыканта и педагога-новатора, профессора Николая Александровича Кравцова. И так получилось, что волею судеб я живу сегодня на три города: Петрозаводск, Сыктывкар и Санкт-Петербург.

— Андрей Викторович, какие профессиональные рекомендации можете дать тем, кто только начинает осваивать исполнительское мастерство баяниста?

— Первый совет я бы дал не тем, кто только начинает осваивать наш инструмент, и даже не тем, кто их будет учить в дальнейшем, то есть их педагогам, а прежде всего родителям учеников как единственным людям, на которых лежит колоссальная ответственность за воспитание ребенка и организацию ему процесса самостоятельных занятий для выполнения домашних заданий.

Единственный совет — это терпение, терпение и ещё раз терпение. Необходимо помнить о том, что не бывает легких путей в искусстве. Особенно, если речь идет о серьезном, профессиональном владении навыками игры на каком бы то ни было музыкальном инструменте.

Я всегда вспоминаю треугольник о соотношении цены, качества и времени: если вы хотите сделать что-то быстро и хорошо, то, скорее всего, это будет очень дорого; если вы хотите сделать что-либо очень хорошо и дешево, то с большей вероятностью это будет долго. И в данном случае необходимо настраивать детей на долгий путь. Быстрые результаты в музыкальном искусстве даже подозрительны.

На мой взгляд, заслуга преподавателя в музыкальной школе должна измеряться не количеством лауреатств учеников или количеством выступлений в классных вечерах, хотя и эти показатели весьма важны и обесценивать их нельзя, но, мне кажется, наибольшая ценность обучения на первом этапе – это когда педагогу вместе с родителями удается избежать отвращения у ребенка к музыке и нелюбви к инструменту, так как от этого чувства в дальнейшем очень трудно избавиться, особенно в юном несознательном возрасте. Это в дальнейшем может отразиться в виде психологической травмы. Возможно, даже любить необязательно, например, в тинэйджерском возрасте, как мне кажется, фанатизм и любовь к чему-то одному смотрятся слегка противоестественно. Так что это, возможно, целое педагогическое искусство – как избежать нелюбви и побега юной неокрепшей души от музыки.

Если говорить просто об обучении навыкам игры на инструменте, то следует признать одну простую вещь – баян крайне сложен для освоения, так как принципы звукоизвлечения на баяне связаны с двумя процессами: это меховедение и непосредственно извлечение звука путем нажимания на клавиши. Если один из этих факторов исключить, то звука не будет.

Поэтому важным значением при игре на баяне является скоординированность движений, и чтобы развить данное качество и правильное отношение к звукоизвлечению, нужно очень много времени, терпения и приложить массу усилий. К тому же необходима физическая развитость, потому что держать на коленях тяжелый инструмент и статично тянуть мех – это очень непросто. Я считаю, что баян – не совсем «женское» дело, и если уж девушки берутся за освоение инструмента, то нужно развивать физическую силу, и юношам тоже. Физическая культура должна быть неотъемлемой частью воспитания баяниста, так как слабо развитая мускулатура может привести к раскоординированности движения баяниста, и это неизбежно скажется на звукоизвлечении.

— По-вашему, какими качествами должен обладать баянист?

— В последнее время я прихожу к выводу, что помимо хороших музыкальных способностей (слуха, памяти, воображения, чувства ритма…) очень важная составляющая у баяниста — это психофизические качества. Речь о той самой пресловутой беглости пальцев, которая нам очень нужна, потому что баян до сих пор жив именно за счет виртуозного амплуа.

Также необходимы гармонический слух, чувство ритма, волевые качества, воображение… Помимо всего этого — физическая крепость: необходимы занятия физкультурой и спортом, укрепление рук (кисти, плечи, предплечья), спины. Если же у человека слабая мускулатура, то возникает перенапряжение при ведении меха, и, соответственно, о свободе звукоизвлечения и исполнения говорить не приходится. Также могут развиться не совсем верные навыки игры на инструменте, пострадать само качество звука: его атака, протяженность, окончание могут быть с дефектом. Он может быть микроскопическим, даже неслышимым в медленных сочинениях, но, когда мы вступаем на почву виртуозного исполнения музыкальных произведений, эти дефекты начинают в геометрической прогрессии влиять на качество звучания.

И замечено, что субтильные баянисты играют менее качественным звуком, чем крепкие и физически развитые, у которых объем мышечной массы больше. Я считаю, что чем раньше баянист начнет развивать свое тело, тем лучше для его дальнейшего развития и выносливости. Баянист — это уникальная профессия среди инструменталистов, требующая серьезного физического развития, являющегося обязательной частью профессиональной гигиены музыканта.

И еще я бы выделил такие необходимые качества для баяниста, как любознательность и открытость к любым музыкальным явлениям. Но это – совсем другая история, и в процессе педагогической работы этот компонент приобрел для меня, скажем так, личностно окрашенное и даже болезненно важное значение.

— Какие вопросы педагогики, на Ваш взгляд, стоят сегодня особенно остро?

— Мы живем в интересное время, когда будущее баяна совсем неясно: оно еще не сформировалось. История баянного искусства еще не насыщена такими пластами культуры, как, например, клавишные инструменты, история которых насчитывает около 500 лет. Искусству игры на баяне от силы 100 лет, а академическому направлению и того меньше – лет 80. В этот период сформировалось не так много академической музыки.

А в методических вопросах до сих пор не пришли к универсальным понятиям в исполнении на баяне: в вопросах о посадке, постановки рук, инструмента на теле… Очень многие выдающиеся педагоги предлагают свои способы и методы обучения игре на баяне.

Баян даже не эволюционировал до окончательной версии своего устройства, он развивается до сих пор. В Санкт-Петербургском институте культуры, в котором я работаю, преподает Николай Александрович Кравцов, кандидат наук, профессор, мэтр, очень известный человек. Он занимается вопросами усовершенствования и систематизации клавиатуры аккордеона. Николай Александрович придумал свою клавиатуру — клавиатуру Кравцова, которую он активно популяризирует в своем классе, подвигая учеников переходить именно на нее. Зная его давно, смело скажу, что Николай Кравцов — очень неординарная, интереснейшая личность в баянно-аккордеонной педагогике.

И, конечно, вопросы постановки, посадки, обучения игре на баяне, особенно на ранних этапах, меховедения, качественного звукоизвлечения и отношения к звуку по-прежнему стоят сегодня наиболее остро, так как от этого складывается в дальнейшем по кирпичикам исполнительская культура.

Научно доказан факт того, что баян не обладает такими замечательными качествами звука в аспекте объема и наполненности обертонами, какие, например, есть у духовых и струнно-смычковых инструментов, не говоря уже про человеческий голос. Несомненным положительным качеством баяна является то, что звук на инструменте благодаря меху может быть очень пластичным. Мы можем делать с ним все, что угодно, изменяя динамику, придавая различную атаку, контролировать окончание звука. Это такой бесконечный процесс, которым можно и нужно заниматься на протяжении всей исполнительской жизни, думать о том, как это может звучать, потому что версий звучания одного и того же музыкального фрагмента может быть очень много, и все они будут достаточно убедительными. Вопрос только в том, насколько вкус самого исполнителя, его культура, исполнительские возможности могут позволить все это сделать.

Несомненно, очень важный педагогический вопрос заключается в расширении кругозора, стилистических границ, освоения как можно больше стилей, начиная с музыки ранних эпох, заканчивая ультрасовременной академической музыкой, пусть даже созданной в экстремальных видах техники самыми смелыми с точки зрения использования различных выразительных средств композиторами. Тут же можно говорить о том, что есть не только академическая музыка, но и масса других направлений, а также искусство импровизации как широко понимаемое направление, видов которого сегодня существует очень много. Например, одним из ярких воплощений искусства импровизации стал джаз. И вот обучение различным видам импровизации – это также очень важная задача.

Я считаю, что основными педагогическими проблемами заключаются на данный момент в культуре звука, стилистике и отдельных эксклюзивных навыках как импровизация, сочинение музыки.

Но самое главное, по моему мнению, в дальнейшем развитии музыканта, уже после того, как процесс обучения закончился, и человек начинает реализовывать себя в профессии, — это целеполагание: что играть, где играть, для кого играть и зачем играть.

— Андрей Викторович, как, по вашему мнению, можно увлечь ребенка игрой на инструменте?

— У меня нет однозначного ответа на этот вопрос. Может, самое важное — не увлечь игрой на инструменте, а постепенно прививать глубинную любовь к тембру, связанную, в том числе, и с физиологическими ощущениями, умением наслаждаться самим процессом игры на инструменте. Наблюдая за своими детьми (старший сын учится играть на скрипке, младший – на фортепиано) и за детьми своих друзей-музыкантов, я часто задаюсь вопросом: «Почему они идут заниматься и играют на своих инструментах? Почему они так любят этот тембр?» Сами по себе тембры музыкальных инструментов обладают мощным обертоновым содержанием, и это вызывает в некотором смысле привязанность, или даже «зависимость» от него, в хорошем, конечно, смысле. Я знаю людей, которые не могут и дня прожить без того, чтобы не прикоснуться к своему инструменту и не поиграть на нем.

На мой взгляд, корень решения проблемы лежит в привитии любви к тембру и получения удовольствия от физиологических процессов при игре на инструменте.

Колоссальное значение сегодня имеет качество инструментов. И я, при всей любви и уважении к советской школе, скажу простую вещь: баяны типа «Огонек», «Этюд» и «Рубин» совсем не соответствуют современному взгляду на инструмент в плане тембра, эргономики игры, в плане того, чтобы ребенок полюбил этот инструмент, так как эти инструменты либо громоздкие и неудобные, либо их тембры скрипучие, либо механика такая, что прививают неправильные ощущения.

Обучаясь на хороших инструментах, качество обучения возрастает. И прежде всего не за счет того, что на них удобнее играть, а за счет того, что мотивация ребенка улучшается подсознательно. Я прекрасно помню свои ощущения, когда я начал много заниматься в училище после того, как мне дали хороший тульский баян «Левша». Я стал получать несоизмеримо больше удовольствия от процесса игры и стал больше наслаждаться звуком инструмента. И это, в свою очередь, значительно увеличило время моих занятий на инструменте и улучшило качество игр на нем.

— В каких направлениях в современном мире развивается баянное искусство?

— Об этом можно говорить очень долго… Я считаю, что баян своего окончательного места еще не нашел, и баянное искусство до конца не сложилось. Изначально положение баяна было на уровне аккомпанирующего инструмента. Со временем баянисты занимались поиском репертуара, им хотелось исполнять музыку более качественную и более высокого порядка. И этот процесс до сих пор продолжается.

На сегодняшний момент баянное искусство развивается в нескольких направлениях: традиционная или ретро музыка; виртуозные вариационные обработки русских народных песен; пьесы, написанные для готового баяна композиторами 40-60-х годов; современная музыка, родоначальниками которой стали А. Репников, С. Золотарев и С. Губайдулина.

Сейчас все чаще и чаще композиторы обращают внимание на баян благодаря его интересным фактурным, тембровым и динамическим возможностям, выразительным средствам и приемам. Помимо этого развивается джазовое направление, и вообще все, что связано с искусством импровизации. Еще одно направление — это задействование баяна в электронной музыке, использование его тембровых или даже сонорных возможностей в качестве аналога электронным или синтетическим звучаниям.

— Андрей Викторович, расскажите, пожалуйста, о Вашей деятельности за эти годы, об основных ее направлениях и главных достижениях.

— Моя серьезная творческая жизнь началась с момента поступления в консерваторию в 1998 году и развивалась постепенно, с разными акцентами и уклонами в ту или иную стилистику. Этап обучения в консерватории был наполнен трудом, бесконечными занятиями на инструменте, чтением, посещением лекций и концертов.

Одним из самых серьезных достижений раннего этапа — второе место на международном конкурсе «Кубок Севера» в г. Череповце в 2000 году. В то время это был выдающийся конкурс со славными традициями. Там я познакомился со многими молодыми музыкантами, ставшими впоследствии известными исполнителями. Тогда же состоялось первое знакомство с мэтрами баянного искусства – Фридрихом Липсом, Борисом Егоровым, Олегом Шаровым, Александром Дмитриевым, Николаем Кравцовым, Юрием Шишкиным, которые в дальнейшем так или иначе оказали влияние на мою судьбу.

Было у меня очень интересное, знаковое выступление на фестивале «Музыка для баяна и аккордеона» в Санкт-Петербурге, состоявшееся почти сразу после конкурса в Череповце.

Помимо баяна я очень любил заниматься дирижированием и до сих пор стараюсь не терять нити обучения в этом непростом, «темном», по выражению Н.А. Римского-Корсакова, деле. И сейчас я работаю с оркестром народных инструментов Санкт-Петербургского института культуры, и эта работа доставляет мне колоссальное удовольствие.

Постепенно, начиная с 2004 года, я начал придумывать нетривиальные концерты, проекты, при помощи баяна и отчасти дирижирования. Этому способствовало знакомство и дружба с известным в Петрозаводске художником-акционистом Сергеем Терентьевым, который помог мне с организацией первого в моей жизни собственного музыкального перформанса.

В 2008 году я возглавил колледж искусств Республики Коми, и там почти сразу же понеслась моя проектная деятельность. Я начал нарабатывать и оттачивать навыки организатора, креативного менеджера, человека, который придумывает и реализует проекты, фестивали, конкурсы, отдельные мероприятия. Одним из самых важных для меня и культуры республики стал проект, реализованный в 2012 году совместно с Союзом композиторов Республики Коми – Фестиваль академической музыки современных композиторов «Традиции и классика авангарда». Этим проектом я горжусь. За него я получил государственную премию в области культуры и искусства Коми. Проект был организован лишь единожды, так как уехал в Петрозаводск, и больше им никто не занимался, настолько он оказался сложен. Но я с пониманием к этому отношусь, ведь чтобы заниматься организацией таких проектов, особенно в провинции, нужно очень сильно любить современную музыку, быть на ней, если можно так сказать, слегка повёрнутым.

Помимо этого, за время моей работы в Сыктывкаре по три раза состоялись фестивали джазовой музыки и этномузыки. Были и старые проекты, которые мы реализовывали в рамках уже сложившихся традиций, и, я надеюсь, успешно пытались вывести на новый уровень. Например, конкурс «Юные дарования», который я очень люблю. И даже после отъезда из Сыктывкара на протяжении многих лет я постоянно работал в качестве председателя жюри в номинации «Баян, аккордеон» этого конкурса. Весь этап жизни в Сыктывкаре был очень насыщенным и интересным. Я с большой благодарностью вспоминаю коллег-педагогов, коллег-руководителей, и людей, с которыми мне довелось познакомиться и пересечься по работе в культуре Республики Коми.

В 2013 году я переехал в Петрозаводск по приглашению Владимира Соловьева, тогда – ректора консерватории, на должность декана факультета, и у меня начался совершенно новый этап в жизни. В консерватории только-только построили концертный зал с интереснейшей инфраструктурой. Тут у меня фантазия заработала на полную мощность. Несмотря на то, что я параллельно занимался административной работой на должности декана факультета, я успевал делать регулярно различного рода проекты, посвященные исполнительству на баяне, включая камерные ансамбли, а также были различного рода оркестровые проекты, где я увлекся дирижированием академическим струнным оркестром: мы исполнили немало барочной, классической и современной музыки. В последние годы мне очень стал дорог проект «Молодежный оркестр Республики Карелия», который мы реализовывали совместно с молодым композитором и дирижёром Николаем Котовым. Мы вели его сначала на базе колледжа им. К. Э. Раутио, а потом на базе консерватории. Не перечесть количества концертов, как сольных, так и дирижерских проектов, созданных мною и коллегами в качестве организатора и идейного вдохновителя. В том числе мы провели несколько премьер как выдающихся шедевров современной музыки, так и музыки, написанной специально для меня или нашего оркестра. Перечислю некоторые проекты, которыми я горжусь: «Музыка для 18 музыкантов Стива Райха», «Музыка Арво Пярта Tabula Rasa», «Музыка Джона Кейджа», «48 прелюдий и фуг из ХТК» (в исполнении различных инструментов и хора, по времени марафон занял 4,5 часа), «Семь слов» Софьи Губайдулиной для баяна, виолончели и струнного оркестра, «Только барокко!»… С самоиронией и юмором могу заметить, что из-за этой деятельности завоевал Петрозаводске определенную репутацию неординарного, если не сказать – сумасшедшего (надеюсь, в хорошем смысле) человека.

В 2020 году из-за всем известных ограничений, я снова вернулся к баяну и стал много заниматься на инструменте. У меня родилась очень хорошая, глубоко личная программа «Медленно и тихо» (музыка И.С. Баха, В.А. Моцарта, К. Дебюсси, Г.А. Канчели), я ее уже много раз сыграл на публике, в том числе и в Санкт-Петербурге. Параллельно с сольным исполнительством на баяне мне доверили руководство оркестром русских народных инструментов Санкт-Петербургского института культуры. В конце мая 2021 года в Белом зале института состоялось мое дебютное выступление в качестве дирижера этого замечательного коллектива.

— Андрей Викторович, поделитесь секретом – каков Ваш источник вдохновения?

— Как говорил П.И. Чайковский, «вдохновение приходит к тем, кто трудится, оно ленивых не любит». Надо все равно заниматься, надо быть в форме, даже если нет вдохновения, нужно все время пытаться что-то делать, быть в процессе наготове. Не хочешь играть – пиши, не можешь писать – инструментуй, не можешь инструментовать – просто читай книги…

Если честно, в последнее время никакого другого источника вдохновения кроме самого непосредственного я не вижу для себя – я очень много слушаю музыки. Мне стало страшно интересно, ведь сегодня Интернет стал источником невероятного количества информации и музыки, которую можно и нужно слушать. На данный момент доступность музыкального материала и возможность слушать музыку невероятны по сравнению с теми, которые были раньше. Мы даже не можем себе представить и охватить, сколько на самом деле написано и исполнено музыки. Прекрасной музыки становится все больше и больше, причем такое интересное наблюдение: ее ведь становится больше не только потому, что ее много пишется современными композиторами. Вдруг обнаруживается, что во времена И. С. Баха жило много практически безвестных композиторов, но писавших не менее прекрасную музыку, например – Генрих Шютс, великий немецкий композитор добаховской эпохи. И это не только того времени касается, такие же замечательные, но не раскрученные, говоря современным языком, авторы жили и во времена В.А. Моцарта, и во времена романтиков, и, что для нашей культуры особенно болезненно – в советскую эпоху, массово погрузившую в забвение многих гениев, например – Галину Уствольскую… У нас принято отождествлять прекрасную музыку с теми композиторами, о которых написано в курсе музыкальной литературы, что они великие и гениальные, но я думаю, что и до Баха жили, и сегодня рядом с нами живёт немало гениальных музыкантов. Понятно, что есть отдельные вершины космического масштаба, вот опять же музыка Баха, она неисчерпаемая, ее можно слушать бесконечно. И кто может похвастаться тем, что он прослушал всю музыку Баха? Я, например, до сих пор не могу, хоть и давно задался подобной целью и постоянно слушаю всё новые исполнения.

Исполнители сейчас все больше и больше обращают внимания на композиторов разных эпох, которых открывают в архивах, вытаскивая их из небытия и заново открывая их публике и профессиональному сообществу. История европейской академической музыки насчитывает 1000 и более лет, и музыки прекрасной написано немало. А сколько вокруг еще музыки также и в других направлениях и музыкальных традициях: этническая музыка, фолк, джаз, рок, электронная музыка. Это же целая вселенная! Поэтому слушать не переслушать… И черпаю вдохновение я прежде всего в слушании музыки и размышлениях о ней.

Киноискусство стало для меня глубоким пристрастием, трудноотделимым от себя.

Также я черпаю вдохновение, просто гуляя по Санкт-Петербургу, восхищаюсь архитектурой… Любая прогулка по городу, особенно по исторической его части – это пиршество для глаз. Каждый раз поражаюсь стройностью форм…

Я думаю, что вдохновение нужно искать прежде всего в себе, во внутреннем настрое, думать в позитивном ключе, задаваться житейскими и философскими вопросами…

— Что Вы считаете самым ценным и важным в искусстве?

— Я считаю, что каждый, кто занимается искусством, должен отвечать себе на один и тот же вопрос: «А что есть искусство вообще и зачем оно нужно?», постоянно пытаться находить новые ответы или заново утверждаться в старом… И если говорить о том, а что есть музыка, и зачем она нужна, и все время находить глубокий, и в то же время лаконичный, ясный, честный, оправданный, рациональный, но чувственный ответ. Он должен быть прямым и в то же время понятным самому себе. И если этот ответ регулярно находится, в разные этапы жизни, и если ты понимаешь, зачем оно, искусство, то этим ты и будешь заниматься. Тут нельзя себя обманывать, говорить, что ты служишь великому искусству, а при этом думать только о деньгах. Точно также нельзя быть уж совсем бессребреником, мы ж на земле живем. Можно и нужно делать коммерческие продукты, ничего в этом плохого нет. И в то же время, если ты веришь, что это что-то такое, что заставляет тебя ощутить связь с Богом, или Вселенной, или Высшим разумом, то так и подходи к этому бескорыстно, занимаясь попытками осуществить этот контакт с нечто большим, чем наш мир, чем ты сам. И тут поле деятельности колоссальное, и можно приложить себя с любой стороны, в том числе и с коммерческой, ничего в этом зазорного лично я не вижу. Весь вопрос только в том, насколько ты глубоко и честно можешь делать свое дело и идти в нем до конца.

— Андрей Викторович, благодарим за содержательную и интересную беседу! 

*** YouTube канал Андрея Дикоева